Соблюдая заповеди Христовы, самому Христу мы ничего не приносим, ибо в этом для Него нет никакой нужды, ибо Он Сам -Дародавец всех благ. Мы благодетельствуем нам самим с тем, чтобы вызвать в нас жизнь вечную и наслаждение неизреченных благ. Соблюдением заповедей мы доказываем наше богоподобное происхождение и благородство, поскольку не приемлем скотского искажения или прелесть.
Благотворительность - это соблюдение заповедей. Но, по сути, не добрые дела являются целью, а наша вера во Христа. Добрые дела были и будут всегда: но человека они не спасают. Спасает же вера во Христа, выражаемая делами, возникающими от исполнения заповедей! Однако не приносят пользы ни бездейственная вера, ни дела без веры.
Вера во Христа и покорность Ему человеков - потомков падения и тления, являются не вопросом предпочтения или выбора, а настоятельной необходимостью. По заповеди Христа: «любящий отца или мать больше, чем Меня, недостоин Меня» (Мф. 10, 37) мы исключаем всякого противящагося нам в осуществлении Божьих заповедей по любому поводу или предлогу, будь то отец или мать.
Наш Господь ясно определяет: «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её» (Мф. 16, 25). Здесь, потеря души - иносказание. После падения мы обезобразились и впали в «противоестественное». По Павлу «очерствевши от греха», с «нахождением помышления во зле» мы стяжали страстный и развращённый навык. Господь требует, чтобы мы, ради Его заповеди отстали от этого навыка. Тогда, по Его благодати, мы «обретём душу», «преображаясь по образу Создавшаго и Обновившего нас в жизнь вечную». Однако требуется внимание. Если кто-то после доброго начала добродетельной жизни и духовного преуспения разленится, то он повредится. Если же кто, обратившись, отступит вдруг назад, то без труда, очень быстро «последняя будут горше первых» (Мф. 12, 45) вследствие возвращающегося навыка. Такова сила вновь вернувшегося греха.
Пока душа находится в «противоестественном», будучи распаляемой и исполненной шипами похотей, она является завоеванием лукавых зверей, демонов и страстей. Но, ещё пребывая в мире сем, она может, если захочет, по благодати Божьей восстать, пробудиться и обуздать себя, усердствуя жить по Богу. Тогда, о, тогда! «Кто Бог велий, яко Бог наш!» Великая радость на небесах ради её возвращения. Лукавые звери и страсти изгоняются, ангелы с небес сопредстанут и благодать всесвятаго Духа вселится в душу. Тогда ни кто не сможет лишить её радости и веселья, и никто не сможет воспрепятствовать ей ещё больше уплодоносить дар Христов.
Наши отцы называют молитву необходимым духовным оружием, и невозможно кому-либо вступить без него в невидимую брань. Невозможно стяжать чистую молитву, если с искренним и незлобливым сердцем не пребывать терпеливо рядом с Богом. Ибо Он, наш Сладчайший Спаситель, Иисус «даяй молитву молящемуся и учай человека разуму» (Пс. 93.10).
Находясь в стадии невидимой брани, мы принимаем бесчисленные прилоги приражений и страстей. Но рассуждение даёт нам ясные различия, так что мы познаём происходящее. Все страсти докучают нам в виде прилогов, нашествий, напоминаний, требуя нашего возвращения в непотребное рабство. В нас это не имеет первопричины. От нас не зависит воспрепятствовать прилогу, нашествию, напоминанию, поэтому это приражение не ставится нам в вину. Однако мы можем, если, конечно, хотим, с помощью и соратничеством Божьей Благодати противостоять им и не сочетаться с ними. Наше противостояние выражают слова: «Призови мя в день скорби моея и изму тя» (Пс. 49, 15), и слова: «Если дух владеющего найдет на тя, места своего не оставляй» (Еккл. 10, 4).
Существуют три главнейшие страсти, посредством которых рождаются все остальные: сластолюбие, сребролюбие и славолюбие. За ними следуют остальные пять лукавых духов. Но победивший трёх главарей и властителей, заодно убивает, и остальные пять и подчиняет все страсти.
Нас постоянно спрашивают: Почему, помимо нашего желания, нас мучают и терзают лукавые воспоминания, и особенно, во время молитвы?
- Все появляющиеся образы - это запечатлевшиеся воспоминания наших предшествующих дел, которые поставлены нам в вину, и за них требуется покаяние.
Когда, по благодати Христовой, эти неподобные мысли прекратятся, тогда у нас появится действительное покаяние и преуспеяние, и в таком случае, подается и действительное оставление прегрешений.
Плотские страсти низлагаются телесным подвигом и злостраданием; духовные, же упраздняются смиренномудрием, кротостью и любовию.
Пристрастные вожделения ослабляются воздержанием, соединённым со смиренномудрием; любовь и благорасположение (сочувствие) помогают сконцентрировать блуждающий в разные стороны помысел, и так очищается трёхчастная душа. Это и имеет в виду Апостол, говоря: «Старайтесь иметь мир со всеми, святость, без которой никто не узрит Господа» (Евр. 12, 14).
Демоны воюют с живущими посреди мира и находящимися возле причин и веществ страстей, стараясь ввергнуть их в грех, совершаемый делом. А находящимся вдали от вещества и причин, докучают через помыслы и воспоминания. И вторая брань намного страшнее первой, потому что для брани с вещами требуется время, место и удобные случаи, в то время как умная брань, ежеминутная и быстрая, более свободна и с трудом может отражать натиск. Для сей бесплотной битвы нам, как оружие, была дана чистая и усердная молитва, поэтому и законоположено стать ей непрестанной. Виной подвизающегося считается любое сосложение пристрастного помысла с запрещенным вожделением, то есть сладостная уступка.
Вначале всегда предшествует помысел, помрачая ум через страстную часть, затем уже поддаётся душа, склоняясь к похоти, ибо уже не сможет противостать в борьбе. Это называется сосложением. Если это состояние длится долгое время, то в движение приводится страсть. И позже потихоньку приходит исполнение греха делом.
Вера - это благо внутренняго расположения души. Она рождает внутри нас страх Божий. Страх Божий учит соблюдению заповедей, и называется деятельностью. Беспрепятственное осуществление деятельности, по благодати Христовой, ведет к бесстрастию и свободе. Порождение бесстрастия есть любовь, которая является исполнением заповедей.
Совершеннейший способ естественного служения душевных сил заключается в следующем:
- мыслительная часть души усердно и твердо занимается созерцанием добродетелей;
- желательная часть через напряжение обращается к тому же созерцанию и к его Подателю, Христу;
- а раздражительная часть ополчается против демонов.
Отцы наставляют нас любым способом отвращаться от губительной страсти памятозлобия. Только одно это изменяет душу в дьявольское обличье и подобие, совершенно удаляет присутствие и действие Благодати и привлекает не милость, а праведную ярость и гнев Бога, Который есть Любовь. Более внимай теплу благодати Пожалевшего тебя и благотвори Ему в том, чем можешь, дабы спасти свою душу от смерти и не оказаться без дерзновения в молитве твоей.
Господь почивает в смиренных душах; в гордых, же, почивают все бесчестные страсти. Ничто не усиливает эти страсти, как гордостные помыслы, и ничем иным они не искореняются, как только блаженным смирением. Смирение есть умертвление всех страстей, и оно по праву называется одеянием Божества.
Тот, кто ревностно заботится о целомудрии с целью достичь блаженнейшую чистоту, которую мы можем называть бесстрастием, совсем не должен сочувствовать телу. В своем сознании и в своем помысле он должен всегда иметь смирение. Много помогает и постоянное призывание Имени Господа.
Орудия, способствующие стяжанию добродетелей, - телесные труды, соединенные с ведением; в то время как уныние производит порождения страстей. Внимание и отказ от осуждения составляет крепкое охранение для подвизающихся. Хранение языка выявляет опытного подвижника. Сострадание и, по силе, милостыня, как правило, ведут к любви, и, как всегда, любовь - это врата чистоты.
Бесцельное шатание есть корень страстей; жестокосердие же, порождает ярость.
Плач, вызванный самоукорением, без сильного потрясения искореняет все пороки. Не порицание ближняго приносит нам смиреномудрие.
Внимание к похвалам человеческим появляется из-за того, что неощутимо рождается гордость без нашего понимания этого.
Память Божия и, особенно, память Божьих судов привлекает в душу страх Божий; попирающий совесть утрачивает какое бы то ни было благо, приобретённое трудом.
Велием оружием против нерадения является любовь к Богу, и в придачу к ней, молчание в ведении.
Послушание ближнему, имеющему одинаковое устроение и живущему вместе с нами, есть признак того, что ум стяжал ощущение добродетелей; в то же время своенравие - образец неведения.
Губительная страсть у подвижников - тщеславие, если мы попускаем ему; смиреномудрие же - глава добродетелей. Глава страстей и пороков - чревоугодие.
Научившийся постоянно припадать к Богу способен претерпевать поругания и унижения без смущения; слёзы этого делания не допускают вражеского посягательства.
В том, кто возлюбил с благим намерением напряжение содержательного трудолюбия, рождается ненависть к страстям. Но леность снова возвращает их без труда.
«Ибо мы ходим верою, а не видением» (2 Кор. 5, 7). Сокровенная и правая вера рождает страх Божий. Страх Божий побуждает к точному соблюдению Божественных заповедей. Исполнение их завершает так называемую «деятельность», являющуюся началом и основой «созерцания». Плод и предел созерцания есть любовь. И если Бог наш есть Любовь, «то пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» (1 Ин. 4,16).
Любопытство и развлечение бесцельных передвижений очень вредны, ибо они рассеивают теплоту Благодати и ослабляют чистое стремление. Справедливо говорит Писание: «Волнение похоти развращает ум незлобливый». (Солом. 4, 12).
Комментариев нет:
Отправить комментарий